Московская чума 1771 года

Не только о сиськах-письках же нам говорить...)))
Правила форума
Посторонние (неэскортные) темы
Ответить
Аватара пользователя
Vasaby
Site Admin
Сообщения: 17265
Зарегистрирован: 25 дек 2013 21:58
10
Благодарил (а): 5924 раза
Поблагодарили: 9638 раз

Московская чума 1771 года

Сообщение Vasaby »

Отрывок из романа Пикуля «Фаворит»
о чуме 1771—1772 г


В Москве врачи ошиблись, и судьба города была решена. Дворянство выехало в деревни, войска спешно вывели в летние лагеря, народ же остался чуме на съедение. Фельдмаршал Петр Семенович Салтыков жаловался генерал-поручику Еропкину:


— Вот хвороба какая! Не знаешь, когда и кого ухватит. Того и гляди, что зайдешь ты, Петр Митрич, завтрева ко мне на кулебяку, а тебе скажут, что я… Вернее, братец, случится так: зайду я к тебе завтрева на кулебяку, а мне доложат, что ты уже… ау!
— И такое возможно, — не перечил ему Еропкин…
Московский архиепископ Амвросий Зертис-Каменский настаивал на закрытии общественных бань и базаров, которые считал рассадниками заразы.
— Что ты, что ты, — всполошился «фельдмаршал…
Он был против карантинов, сообщая правительству: «Почти весь город питается привозным хлебом; ежели привозу не будет, то голод будет, работы станут, за семь верст никто не пойдет покупать, а будет грабить, и без того воровства довольно». Салтыков писал, что свои ворота запер, в канцелярии уже болеют, а в доме Еропкина лакеи вымерли. На базарах же между покупателем и торговцем горел костер, подле стоял чан с уксусом. О цене сговаривались под надзором полиции. Затем покупатель кидал монеты в уксус, а торговец протягивал хлеб или мясо через пламень костра, после чего выгребал деньги из чана…
Амвросий, покидая Салтыкова, сказал ему веще:
— Эвон, у Варварских ворот иконка Богоматери древняя. О ней и забыли-то, а ныне лесенку приставили и знай себе ползают по лесенке да чмокают. Будь моя воля, я бы из пушки — трах!
Первым забил тревогу доктор Шафонский: на трупах солдат Военного госпиталя он доказывал коллегам, что люди умирают от чумы. Но медицинская комиссия высмеяла его: признать наличие чумы в Москве — значит испортить себе карьеру. Вот имена этих дипломированных остолопов: Эрасмус, Скидиан, Кульман, Мертенс, фон Аш, а главный над ними — штатс-физик Риндер, заявивший, что чумы нет:

— Народ о том знает. Одни мрут от «перевалки», иные от моровой язвы, а пятна на трупах — не доказательство!
Шафонский, человек честный, перевернул труп:
— Господин Риндер, пощупайте у него железы за ушами.
— Не стану я щупать каждого пропойцу…
Салтыкову, очень далекому от науки, Риндер внушил, что московский климат развитию чумы не способствует. Но вскоре умерли пленные турки, умер и офицер, прибывший из Бендер, а прозектор Евсеев, вскрывавший его, быстро последовал за офицером. Москва шушукалась: мертвых погребали теперь по ночам, тайно от полиции. Салтыков послал Риндера на Суконную фабрику:
— Там семья сторожа вымерла, рабочие имеют пятна на теле нехорошие, и за ушами у них вспухло… Езжай-ка!
На фабрике обнаружили восемь трупов. Салтыков, кипя негодованием праведным, снова созвал комиссию олухов Царя небесного:
— Если не от чумы, так от чего же Москва мрет?
Но упрямые немцы не желали порочить свои служебные формуляры и потому горой стояли за свой первый диагноз. Салтыков велел удалить из столицы рабочих Суконного двора и запереть наглухо в стенах монастыря Николы на Угрсше. Но когда стали фабрику оцеплять, рабочие разбежались по городу быстрее зайцев… Генерал Еропкин пощупал у себя за ушами:
— Здоров! Теперь в лесах Муромских разбойника Кудеяра пымать легше, нежели в трущобах московских чумных выявить…
Дальше — больше. Салтыков внове потребовал от врачей «назвать точным именем оказавшуюся на Суконном дворе болезнь». Но врачи уперлись как бараны, и ни один не произнес этого слова — чума! Истину же упрятали за «перевалку» и за некую «язву». Один лишь Шафонский говорил прямо:
— Чума! Самая обычная. Такая же и на войне…
Но мнение авторитетных невежд уже опрокинулось в народные толпы, вызывая в москвичах возмущение строгостями и карантинами. Ведь если чумы нет, так зачем же нас хватают и по больницам растаскивают? Варварские ворота, над которыми висел образ Богоматери, стали трибуной для попов, не в меру ретивых:
— Нам виденьицс уже было! Христос хотел за грехи наши дождь каменный на Москву наслать, но Богородица явилась вчерась и заменила дождь из булыжников язвою… Не жалей денег, народ! Вон кубышка отверста: кидай все, что имеешь, так Богу угодно…
Шестеркою лошадей к воротам подъехал Амвросий.
— Не верьте козлам вонючим! — возопил он. — Я священник выше рангом и ближе к Богу. Однако до седых волос дожил, а видения не посещали меня. Галлюцинации только одних придурков да пьяниц навещают — и вы таковы же есть, шарлатаны брюхатыс!
— Не русский он! — раздались тут крики. — Гляди, рожа-то какая масляная, а глазами зыркае, ажио страшно…
— Чего там? Бей колдуна! — И полетели камни.
Амвросий спасся в доме генерал-губернатора Москвы.
— На все воля Господня, — сказал он Салтыкову. — Но икону с Варварских ворот я ночью стащу и кубышку поповскую разломаю.
Еропкин жаловался, что Москва имеет всего две пушки:
— Ежели на меня полезут толпою, как мне отстреляться?
— Смотря чем заряжать пушки, — отвечал Салтыков. — Ежели ядрами, так башки две с плеч снимешь, а картечью всех повалишь…
Салтыкову принесли пакет из Петербурга; секретарь надел вощеные перчатки, ножницами разрезал пакет и швырнул его в печку, а письмо окурил можжевеловым дымом. Екатерина писала: никого в городе больше не хоронить, всех покойников погребать в оградах загородных церквей. Но исполнить указ стало теперь нсвозможно: жители скрывали заболевших от врачей, боясь отправки в больницы, прятали от полиции и мертвых. Хоронили их сами — где придется, лишь бы никто не видел. Москва ежедневно лишалась девятисот жителей, а народ был так запуган, что за два месяца полиция получила официальную справку лишь о двух умерших. Жизнь и смерть ушли в подполье, но чума доставала люден и в укрытиях, покрывала гнилыми бубонами, заставляла истекать зловонною слизью, а потом покидала труп, перекидываясь на здоровое тело…
А ведь истину вещал Шафонский — и за то ему честь и слава!

Фельдмаршал Петр Семенович Салтыков не перемог страха перед чумой — покинул свой пост, спасаясь в подмосковном Марфине. Уважая большие заслуги старика перед родиной, ему этот грех наверняка бы простили, если бы на второй день после его бегства Москву не охватил бунт…


Гигантские амбары Симонова монастыря уже трещали, заваленные имуществом «выморочных» семей. Неопознанные мертвецы валялись посреди улиц. Мортусы-добровольцы, в вощеных плащах, в черных масках на лицах (сущие дьяволы!), таскали крючьями из домов трупы, валили их на телеги, как дрова, и везли за город — в ямы! Многие жители тайно покидали Москву, разнося заразу далее, и умирали в лесах, как дикие звери. Всюду полыхали костры — сжигали вещи покойников, а бедные люди рыдали (ибо, как писал очевидец, глиняный горшок для бедняка дороже, чем для графа Шереметева чайный сервиз из порцелена мейсенского). Народ запивал горе лютое в кабаках, которые не догадались прикрыть, как и церкви. Чума буйствовала, заражая вокруг Москвы губернии Смоленскую, Нижегородскую, Казанскую, Воронежскую… Круглосуточно, без единой передышки, стонали над ЗДосквою церковные колокола, рыдали люди над мертвыми, кричали и плакали сироты. Ад!
Шафонский приехал в Чудов монастырь — к владыке:
— Властей нет — все разбежались. Врачи — немцы, им никто не верит. Меня сейчас в Лефортове чуть не убили. Народ потерял терпение. Вся надежда на вас, первосвященный…
Амвросий распорядился перед клиром епархии:
— Умерших класть в гробы, не обмывая покойников и не давая им последнего мирского целования. Священникам же творить исповедь умирающих стоя на улице, в дома не входя, — через окна! При крещении новорожденных быть особливо осторожну…
По улицам бродили пьяные попы, взывая к народу:
— Чего слушать табашника? Он же трубки курит и в еретические стекла вшей разглядывает. У него книги колдовские имеются…
Амвросия ненавидели «дикие» священники, своих приходов не имевшие. Такие кормились, сбираясь на Лобной площади, где их и нанимали к отпеванию усопших, а мзду они тут же пропивали в трактирах, в которых и отсыпались под лавками. Ненависть их была зверино страшна, потому что Амвросий халтурщиков прсследовал, облавы жестокие учиняя, бороды рвал, а многодетных в железах голодом и дымом морил подолгу, от жен отлучая. К этим «диким» попам вскоре примкнули раскольники, которых заботила лишь одна цель — в общем шуме ограбить Московский Кремль с его бесценными сокровищами… Раскольники больше всех и орали:
— Долой карантины немецкие! Бей их… круши, народ православный! Лекарей топить надо: они ляписом нарочно пятнают нас, оттого и пятна гнилые, вот и мрем безвинно от злодеев ученых…
Икона Богородицы у Варварских ворот висела высоко, к ней ползали по лестнице. Амвросий хотя и верный страж церкви, но все-таки понимал, что зацелованная икона — главный источник заразы московской: больной следы на ней оставляет, а другой богомол следы с иконы слизывает. Архиепископ снова подъехал к воротам, завел диспут с попами, которые кричали ему, что он «еретик и безбожник».
— Я не против Бога — я против суеверий ваших! — огрызался Амвросий. — Жаль, что вы без ума родились, а то бы я показал вам через стеклышки, из какой мерзости весь мир состоит… Исцеления под иконой ищущие, вы под этой иконой и подыхаете!
Он хотел снять икону — не дали. Сунулся к церковной кубышке — его грубо отшибли. Еропкин послал к Варварским воротам команду во главе с царевичем Грузинским, но царевича избили поленьями, а всех солдат обезоружили. В драке слышалось:
— Богородицу грабят! Спасайте деньги Богоматери

Епископ перебрался в Донской монастырь, а Чудова обитель подверглась нещадному разграблению. Что не могли унести, все ломали-даже двери, даже печки; книги и картины, утварь и посуду разворовали. Амвросий Зертис-Каменский держал при себе племянника Николая Бантыш-Каменского.
— Коля, — сказал он ему, — вот тебе часики мои, два рубля и табакерочка… Деньги-вздор, но все же помни, что камергер Потемкин полтысячи остался мне должен. С него и получишь! А теперь прощай… беги в баню и там закройся.
Услышав, как ломятся в двери храма, Амвросий кинулся по лестнице на высокие хоры, спрятавшись за иконостасом. Толпа с дрекольем ворвалась в храм, искала его и не находила. Неожиданно своды храма огласились радостным возгласом ребенка:
— Сюда, скорее… он здесь-на хорах!
Амвросий выпрямился, отдаваясь в руки людей:
— Господи! Остави им, не ведают бо, что творят…
Его трясли за бороду, рвали с головы волосы:
— Зачем бани позакрывал? Это ты карантины придумал… Почто Богородицу Варварскую обижал? Покайся…
Амвросий на все вопросы отвечал подробно, даже спокойно. Его вытащили на двор, и толпа, опомнясь, готова была отпустить свою жертву. Но тут с кузнечным молотом в руке подскочил раскольник:
— Чего там слушать его? Во славу Божию… бей!
Смерть была тяжкой: архиепископа избивали дубинами на протяжении двух часов. Убийцы отошли, когда от человека осталась бесформенная квашня. Вместе с ним погибла и коллекция живописи: «дикие» попы и раскольники повыкалывали на парсунах глаза, испохабили голландские пейзажи, изрезали холсты ножами…
Еропкин сообщал в Петербург, что с помощью двух пушчонок он отбил штурм Кремля; сначала палил в толпу пыжами горевшими, а потом, под градом камней и дубья, ударил картечью. Кремль отчасти пострадал, но его сокровища уцелели… Екатерине представился удобный случай избавиться от фаворита — раз и навсегда!
— Еропкин ранен, езжай в Москву, — велела она.
Никто из придворных не сомневался: Орлов отправляется в чумной город, чтобы никогда уже не вернуться. Это же понимала и сама императрица, горячо с ним прощавшаяся. Английский посол Каткарт был единственным, кто советовал фовориту не ехать.
— Москва — это ваша могила, — сказал он.
— Я вернусь… с триумфом! — заверил его Орлов.
Он приехал в Москву, когда солдаты с оружием отрывали от церковных колоколов набатных звонарей (столь упорно не желали они колоколен оставить). Орлов устроил погребение того, что осталось от архиепископа Амвросия; над гробом его он произнес речь:
— Амвросия убил не народ наш, ему отомстило суеверие наше. Сумароков трижды был прав, сказывая, что улицы московские на целый аршин вымощены нашим невежеством…


Орлов доказал свое мужество: от чумы не прячась, всюду ходил открыто, лицом веселый, приветливый. Первым делом он свой дворец на Вознесенской улице отдал под размещение госпиталя:
— Русский человек не болезней, а больниц боится!
Исходя из этого, он приказал не тащить людей в больницу, яко пьяных в полицию, а заманивать ласковыми уговорами. Врачам же Орлов посулил тройное жалованье и кулак свой показал:
— Что вы, кровососы, умеете? Только «руду метать». Отныне запрещаю властью своей кровь из людей выпускать… Лечить надо!
Фаворит явился в тюрьму, собрал убийц и воров:
— Орлы! Я и сам орел, а потому как-нибудь споемся… Вы взаперти сидели, потому все остались здоровы, будьте мортусами. Дело гадостное, но полезное: надобно всю Москву от дохляков избавить. Если поможете, обещаю всем вам волю вольную.
— Верить ли тебе, что волю нам дашь?
— Именем императрицы российской-дам!
— Урр-а-а. — И тюрьма вмиг опустела.
Удивительно, что вся эта разбойная орава не разбежалась, а честно приступила к обязанностям. Шафонскии жаловался Орлову, что все служители при больницах вымерли, а где новых взять?
Фаворит заложил два пальца в рот — свистнул.
Царевич Грузинский, контуженный поленом, предстал.
— Парень, — сказал ему Гришка, — объяви по Москве, что люди крепостного состояния, кои добровольно пожелают в госпиталях за чумными больными ухаживать, после поветрия вольны станут»
— Благодарю, — поклонился фавориту Шафонский.
Жертвуя собой, крепостные избавлялись от рабства. По выходе из больницы выздоровевших Орлов давал холостякам по пять рублей, семейным — по десять. А вылечившись, люди попам «диким» уже не верили. А тех, кто добра не понимал и по домам «выморочным» заразные пожитки грабил, таких прытких Орлов вешал с удивительной легкостью, будто всю жизнь только этим и занимался. Вся Москва была в зареве пожаров — это сгорали дома, в которых не было жильцов, одни трупы. На том месте, где погиб Амвросий, фаворит перевешал его убийц. А мальчишку, который епископа обнаружил, он сам посек розгами и отпустил к родителям:
— Щенок паршивый! Живи и помни, кто порол тебя…
Москва очистилась: от заразы, от покойников, от собак, от кошек и крыс. Чума отступала, а морозы, ударившие разом, доконали ее окончательно.

ФОРУМНАЯ БОЛТАЛКА В ТГ https://t.me/+L_B4yanaFuU3ZWMy
ТАМ МОЖНО ВСЕ! Ну почти…))
Аватара пользователя
Generation
Сообщения: 922
Зарегистрирован: 22 ноя 2019 04:06
4
Благодарил (а): 555 раз
Поблагодарили: 657 раз

Re: Московская чума 1771 года

Сообщение Generation »

В наше время очень странно болеть чумой :)
Слишком стерильные условия. Корона это так, сущий пустяк, по сравнению с теми бедами, которые были раньше. :)
Жаль, что с иконами по сей век не разобрались и всё также целуют все подряд. :)
Аватара пользователя
EllyPeppy
Сообщения: 4150
Зарегистрирован: 03 фев 2020 06:34
4
Благодарил (а): 3338 раз
Поблагодарили: 5552 раза

Re: Московская чума 1771 года

Сообщение EllyPeppy »

Ой, не говорите, все подряд целуют, и хоть кол на голове теши.
Ыскорт Жыв
Deralin
Сообщения: 638
Зарегистрирован: 20 сен 2020 01:17
3
Благодарил (а): 3013 раз
Поблагодарили: 514 раз

Re: Московская чума 1771 года

Сообщение Deralin »

Generation писал(а): 13 апр 2020 03:32 В наше время очень странно болеть чумой :)
Слишком стерильные условия. Корона это так, сущий пустяк, по сравнению с теми бедами, которые были раньше. :)
Жаль, что с иконами по сей век не разобрались и всё также целуют все подряд. :)
Природные очаги чумы у нас имеются и сейчас...
Есть и вспышки чумы последние годы...
Возьмем чуму на Мадагаскаре :-декабрь 2013-89 -заболели, 39- скончались;
август 2014-119-заболели, 40-скончались;
2017 год-более 2000 заболели, 165-скончались...
Возьмём Китай:-2001-2003 год-109 человек заболели, 9- -скончались(при бубонной форме чумы летальность сейчас 5-10%, в отличие от легочной, кишечной и септической...).2009 год- небольшая вспышка, умерло двое.
Монголия- 2019-погибло двое...
В РФ-на Алтае-2016- заболел один мальчик 10 лет...

В ряде стран Азии (Казахстан, Китай, Монголия и Вьетнам), Африки (Конго[25], Танзания и Мадагаскар), Западном полушарии (США, Перу) случаи инфицирования людей регистрируются практически ежегодно...

В России ежегодно на территории природных очагов (общей площадью более 253 тыс. км²) под риском заражения находится свыше 20 тыс. человек. Для России ситуация осложняется ежегодным выявлением новых заболевших в сопредельных с Россией государствах (Казахстан, Монголия, Китай), завозом через транспортные и торговые потоки из стран юго-восточной Азии специфического переносчика чумы — блох Xenopsylla cheopis[27].


https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D1%83%D0%BC%D0%B0

https://www.who.int/features/2017/madag ... e-risk/ru/

https://apocalypse.fandom.com/ru/wiki/% ... 0%BC%D0%B0



Причина того, что заболевание чумой стало редкостью- в том, что во-первых- чёрная крыса- её вид, ассоциированный с наибольшим количеством заболеваний чумой и передачи ее людям через укусы крысиных блох, вытеснена серой в дикие природные очаги...Во-вторых- нет столь близкого соседства между людьми и крысами , чтобы крысиные блохи могли добираться до людей и кусать их, по крайней мере, в условиях жизни, характерных для Европы...
В-третьих- условия выброса мусора, пищевых отходов, хранение их в железных баках, бетонирование площадок под ними, отделение также складов продуктов от человеческого жилья...
Далее- элементарно-экологически- опасность эпидемии чумы повышается в периоды, когда из-за бескормицы в природных очагах грызуны -носители мигрируют из природных очагов в синантропные, и начинают заражать наших собственных, синантропных грызунов...
Happy retired.
Ответить

Создайте аккаунт или войдите на форум чтобы присоединиться к обсуждению

Вы должны быть зарегистрированы на форуме чтобы отвечать в темах

Зарегистрироваться

Не зарегистрированы? Пройдите быструю процедуру регистрации
Зарегистрованные пользователи могут создавать свои темы и подписываться на темы других пользователей
Это бесплатно и займет несколько минут

Регистрация

Войти

Яндекс.Метрика